Источник

В России, как и во многих других странах, частная собственность на землю получила признание, но государство по-прежнему сохраняет право на землю, под которой находятся нефть, газ, руды металлов и т.д. Эксплуатация недр частными компаниями происходит по лицензии государства. Отсюда и право государство на получение соответствующей части природной ренты. В период первоначального накопления права на эксплуатацию недр выдавались по смехотворно низкой цене, фактически бесплатно. Но это вовсе не окончательное решение. Если государство решит изъять значительно большую часть ренты, то будет иметь на это полное право. Какую именно долю изымать, определяется экономической целесообразностью, т.е. стремлением по возможности уравнять отраслевые нормы рентабельности. В том, что надо идти по этому пути, не сомневается теперь даже неолиберальное правительство. Препятствуют не столько технические соображения о том, как именно построить налоговое законодательство, сколько сопротивление олигархических групп, которые до сих пор считали себя собственниками природных богатств страны и которые не хотят делиться с другими секторами экономики.

Ускоренные темпы возможны только при условии быстрого роста обрабатывающей промышленности страны, темп которой определяется возможностями ее внутреннего рынка, а он вовсе не ограничен средними темпами мировой экономики. Причем единственным средством придания таких темпов обрабатывающей промышленности и экономики в целом является перераспределение капитала, создаваемого в рентных отраслях, в другие сектора. Осуществить такое перераспределение без активной роли государства невозможно. Только оно в состоянии осуществить этот маневр, но при непременном условии, что на деле, а не только на словах освободится от подчинения олигархическим группировкам, оседлавшим ренту.

 Между тем, топливно-сырьевого перекоса можно было избежать, если бы государство сохранило свою собственность на нефть вместо того, чтобы продавать предприятия за бесценок в частные руки. Неверно, что частные нефтяные концерны работают лучше государственных. Детальное сравнение финансовых отчетов частных «ЮКОСа» и «Сибнефти» с государственной «Роснефтью» показывает, что показатели эффективности и рентабельности у них практически одинаковы. Нефтяная промышленность России построена советским государством и нет ничего нового с точки зрения продукции или технологии, что было бы внесено в отрасль частными компаниями в постсоветский период. То же касается и алюминиевой и никелевой промышленности. Но все это уже история. Сейчас главная проблема в том, чтобы сделать государство главным получателем природной ренты, заработанной на эксплуатации принадлежащих ему недров. Решить этот вопрос можно при сохранении частных компаний, но изменив способы обложения их доходов.

В олигархической печати появились статьи, в которых либо отрицается само существование минеральной ренты, либо доказывается невозможность и нецелесообразность ее изъятия. Что касается фактического положения дел, то для определения того, что есть рента, следует начать с выработки простых критериев, позволяющих вычленить ренту из общей суммы прибыли для целей специального налогообложения.

С позиций экономической теории понятие ренты совпадает с понятием сверхприбыли, т.е. превышения фактической прибыли над ее средней величиной в экономике.

в 1999-2000 годах средняя рентабельность продукции в промышленности в целом составляла около 25 процентов. В большинстве отраслей она была существенно ниже, в некоторых колебалась приблизительно на среднем уровне, и только в двух отраслях – нефтедобыче и цветной металлургии рентабельность намного превышала среднюю (соответственно 58-68 и 52-57 процентов).

 Поэтому, можно условно, для иллюстрации, и применительно к указанным годам считать, что всякая прибыль, превышающая 30 процентов от продукции, является сверхприбылью, т.е. рентой, и должна облагаться специальным налогом, ставка которого существенно выше общего налога на прибыль, составляющего 24 процентов. Надо ли при этом изымать в пользу государства всю указанную ренту или только ее часть, это вопрос конкретных экономических расчетов, а также финансовой и общеэкономической целесообразности.

Продолжая тот же пример, заметим, что по данным Госкомстата за 1999 год, прибыль в нефтедобыче составляла 171 миллиард рублей и в цветной металлургии – 155 миллиардов, а рента, отвечающая нашему определению – соответственно 83 и 74 миллиарда рублей. Мы не располагаем данными о том, сколько налогов конкретно уплатили эти отрасли со своей прибыли в указанном году, но если предположить, что ставка налога на ренту составляла бы не менее 50 процентов, то их совместные платежи по этой статье должны были составить 78,5 миллиарда рублей. Это равняется 15,4 процента от всей фактической величины доходов федерального бюджета в 1999 году и 96,8 процента от всех поступлений налога на прибыль.

 Таким образом, введение особого налога на ренту могло бы удвоить поступления налога на прибыль и существенно увеличить общую доходную часть федерального бюджета. Для сравнения заметим, что бюджетные расходы на социально-культурные мероприятия, включая народное образование и здравоохранение, в том же году составили 85,1 миллиарда рублей, а расходы на промышленность, энергетику и строительство – всего 17,1 миллиарда. Как видно, возможности для перераспределения ренты через этот налог представляются немалыми.